Найди свое счастье - Страница 59

— Когда у тебя день рождения? — решил уточнить Тед, с трудом произнося каждое слово.

— Я же сказала — в мае. Второго мая.

— Ты знаешь, какой завтра день? — спросила его Дорис в воскресенье. Второго августа. Десятая годовщина нашего… Десять лет назад они занимались любовью именно второго августа, и девять месяцев спустя, — ровно, черт побери! — родилась Кэт.

Совпадение? Черта с два!

Это объясняет абсолютное отсутствие сходства между ребенком и ее так называемым отцом.

Генами Грега там и не пахло.

Он не был ее отцом.

Дорис была уже беременна, когда вышла замуж за Тейлора.

Беременна.

Его ребенком.

Внезапно он сел и, потеснив девочку, поднялся с гамака.

— Пойду помогу твоей маме. Ты подождешь нас здесь?

Она растянулась в гамаке, свесив голову с его края.

— О'кей, — согласилась она. — Когда закончите, может, мы прогуляемся, сходим купим мороженого или еще чего-нибудь?

— Может быть. — Стараясь сохранять над собой контроль, он направился прямо на кухню, Его встретил хвойный запах чистящей жидкости, с помощью которой хозяйка отмывала масляные пятна на плите и соседнем столике. Услышав тяжелые шаги, она повернулась к гостю с веселой улыбкой. Но выражение его лица насторожило.

Дорис уронила губку в ведерко, схватила полотенце и вытерла руки. Сделав пару шагов навстречу Теду, женщина открыла рот, но ничего так и не вымолвила.

Он остановился рядом, желая видеть ее глаза. Ему всегда казалось, что Дорис вся такая прозрачная, что ее легко можно "прочитать", а она, оказывается, скрывала на протяжении десяти лет касающуюся его тайну. А ведь часами говорила с ним, целовалась, предавалась с ним любовным утехам, спала в обнимку и ни разу даже не выдала себя, что обманывает.

— Она ведь моя, правда?

На виноватых глазах в тот же миг навернулись давно ожидавшие этого повода слезы, и греховодница отвернулась, стараясь сморгнуть их. Проглотив ком в горле, она с тревогой покосилась на него.

— Тед, дай мне…

Он гневно взмахнул рукой, останавливая ее, и резко потребовал:

— Ответь же на вопрос: Кэтрин — моя дочь, так?

Женщина потерянно кивнула.

— Проклятье, скажи это! — крикнул он так, что Дорис вздрогнула.

— Да, — прошептала она. — Кэт — твоя дочь.

Его дочь! Не Грега!

Потрясенное сознание мужчины требовало, чтобы она сказала все как есть, опровергнув какую-то нелепицу. Он не хотел и знать, что самый близкий человек способен на подобный обман. Не хотел верить, что она могла так долго скрывать и лгать, продлевая проклятые дни жизни — и своей, и их дочери, и его самого.

Не принимало сознание и того, что она настолько не думала о нем, что даже не сообщила, что он стал отцом.

— Почему? — Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержаться и успокоиться, но это оказалось выше его сил, — Почему ты не сказала мне? Почему лгала?

Дорис не оборачиваясь, пошла к раковине, бесцельно, боясь встретиться с ним взглядом. Поникшая, она нашла точку опоры для рук и вполоборота обратилась к новоявленному отцу.

— Я рада, что ты понял это, — послышался тихий, лишенный надежды голос виновницы стольких бед. — Меня удивляло, как ты можешь смотреть на девочки и ни о чем не догадываться, как ты мог провести столько времени с ней и не задаться вопросом. Может, не хотел, боялся? Стоило ли мне в таком случае начинать этот разговор?

Ее слова, видимо, не произвели на него впечатления. Тяжело вздохнув, она попыталась подыскать объяснения, которые ответили бы на его вопрос.

— О своей беременности я узнала только через месяц после вашего с Грегом отплытия. Я знала, что ребенок от тебя, но ведь замужем была за ним и решила сделать все, что в моих силах, чтобы наш брак не распался.

— Поэтому ты ничего не сказала ему? Что ты собиралась делать, когда он вернется домой? Говорить о преждевременных родах? Солгать и ему тоже?

Его язвительный тон больно ударил. А он может быть суровым мужиком, подумала она. Резким, холодным, безжалостным. Такие никогда не простят обмана.

— Я рассказала ему все… в письме, которое отправила за три дня до взрыва. Написала, что беременна от другого мужчины, но не назвала от кого. Объяснила, что ужасно сожалею об этом, что, если он простит меня и признает ребенка, я посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы искупить свою вину и быть верной и преданной женой. — Из ее глаз выступили слезы, но этому человеку было не до жалости. — Через несколько недель письмо вернулось нераспечатанным. Он погиб, так и не получив его.

— И ты решила воспользоваться легким выходом — пусть все думают, что ты была верной женой, пусть все жалеют тебя и заботятся о тебе. Ты воспользовалась всеми преимуществами вдовы Грега, выдав моего ребенка за его и совершенно забыв обо мне.

Женщина с силой сжала руки, чтобы не потянуться к обманутому отцу. Сейчас он не потерпит ее прикосновения, понимала она. Скорее всего, вообще никогда не захочет быть рядом с ней.

— Мне было всего девятнадцать, Тэд, — напомнила она, как бы умоляя не забывать о ее юности, да он и сам прекрасно это знал. — Только что погиб мой муж, правильнее было бы сказать, мой лучший в жизни друг!

— Но я-то остался жив! — выкрикнул он и, бросив взгляд в сторону задней веранды, понизил голос. — Я остался жив, Дорис, и у меня родилась дочь, а ты не удосужилась сказать мне об этом.

— Ты ни разу не написал мне, — вся в слезах прошептала несчастная. — Не позвонил. Не навестил меня. Грег погиб, а ты полностью вычеркнул меня из своей жизни. Я боялась, Тэд. Я оплакивала мужа, носила ребенка и была совершенно одна, а ты не хотел иметь со мной ничего общего.